О посещении ИК-6 5 декабря

Утро не задалось: кто-то из караула, руководящий девушкой-часовым,
принимающей документы, посмотрев на наши мандаты и паспорта, сказал:
«Вас нет в списках, я вас не пропущу». Мы возразили, что нам не нужны
никакие списки, мы – члены ОНК и т.д. Я попросил доложить руководству
колонии, что мы прибыли. Наш визави, отказавшийся назвать свою фамилию
и должность, отказался сообщать кому бы то ни было: «Это не входит в
мои обязанности».

Пришлось выходить, звонить Первому заместителю директора ФСИН
генерал-лейтенанту Петрухину Э.В. и докладывать об очередной дури
челябинских ГУФСИНовцев. Радости Эдуарду Викторовичу наше сообщение,
конечно же, не принесло. Понятно, что злонамеренности в отношении нас
сегодня не было и не предполагалось – была, увы, банальная глупость
местных охранников. Но это означает как раз то, о чём мы давно уже
говорим: уровень профессионализма в ИК-6, как бы это помягче и
покультурней сказать, — слабоват.

Через полчаса перезвонов (как мы полагаем) Москвы с Челябинском, а
Челябинска с Копейском, за нами пришёл помощник нач. ГУФСИН по правам
человека полковник Назаркин В.С. (который давно уже поджидал нас в
зоне — !) и провёл в колонию.

Обстановка внутри по-прежнему спокойная. В хоккейной коробке в форме
каталось несколько человек – этого мы тоже никогда не видели.

Пришли в библиотеку, объявили о личном приёме. Написали список, кого
бы хотели обязательно увидеть (принцип выборки: те, кого знаем, кто
находится в нашем Реестре безопасности, те, чьи родители звонили нам и
просили увидеть родственников).

Народ к нам пошёл активно. Даже пришёл тот заключённый из 11-го
отряда, который позавчера запрещал остальным говорить с нами. Сегодня
он мило нам улыбался, был всячески услужлив и спрашивал, кого сбегать
пригласить.

На приём к нам пошли в очередь. При этом сами заключённые, заботясь о
нашем времени, решили заявления о нарушении их прав подавать иным
способом: составлялось коллективное заявление (о поборах, избиениях и
т.д.), это заявление подписывалось большим количеством осуждённых и
относилось нам. Таким образом, мы приняли заявления от 182 человек.
Все заявления мы рассмотрим в ближайшие дни и отправим по
принадлежности, если окажется, что информация, содержащаяся в них,
входит в компетенцию соответствующих органов (многие заявления нам
давали в запечатанных конвертах на наше имя, и мы просто не знаем ещё
их содержания).

Несколько человек заявили нам, что сейчас из зоны в спешном порядке
вывозится оборудование производств, которые, как считают заключённые,
никогда не проходили как производства колонии – т.е. это были теневые
производства, прибыль которых нигде не показывалась, уверены
заключённые.

Я прошёл (с Назаркиным В.Н.) на участок утилизации шприцев – участка
уже не было: даже столы от него уже стояли на улице, ожидая погрузки.

Были мы и в ШИЗО. Поразила непривычная тишина: никаких детских
песенок, никакого «Рамштайна» — радио молчит.

Приняли нескольких человек, обошли камеры.

Вот такие итоги.

Ситуация, пусть спокойная, но нам она представляется тревожной: такое
впечатление, что администрация колонии самоустранилась от работы с
заключёнными. Прогнозировать дальнейшую обстановку там пока что не
представляется возможным.

Следующий свой визит в ИК-6 нами планируется на 10 декабря.

Николай Щур,
член ОНК Челябинской области,
руководитель Уральского демократического фонда