Дыхание истории или 37-ой, перезагрузка

— А что это за шаги такие на лестнице? – спросил Коровьев,
поигрывая ложечкой в чашке с чёрным кофе.
— А это нас арестовывать идут, — ответил Азазелло и выпил стопочку коньяку.
— А, ну-ну, — ответил на это Коровьев.
(Михаил Булгаков, «Мастер и Маргарита»)

Трудно найти чёрную кошку в тёмной комнате, особенно если её там нет.
(Конфуций)

Никто не спорит, что жизнь человека, имеющего чувство собственного достоинства, тяжела – в любом обществе, при любом строе. Но вдвойне тяжела жизнь человека бесчувственного к себе, либо человека, который, в силу малодушия или иных причин, вынужден постоянно засовывать это чувство в своё известное анатомическое место, чтобы иное своё место – служебное – сохранить. Хочется пожалеть бедолагу, проникнуться к его жалкому положению, однако, сочувствие к нему как-то не рождается – как раз напротив: не то брезгливость, не то сарказм поднимаются в душе.

Много уже лет тому назад произошёл в моей жизни один случай. Я написал статью о коррупции в администрации закрытого городка. Интернета тогда не было в помине, мы издавали небольшой городской бюллетень, там эту статью я и опубликовал. Буквально через пару дней после публикации ко мне прибежал восхищённый милицейский капитан, долго жал мне руку и благодарил за изобличение взяточника. Дело по 290-ой статье УК возбудили, обвинение взяточнику предъявили, тот трясся и готовился к тюрьме. Однако прокурор (с которого впоследствии мы-таки сняли специальные погоны), меня ненавидящий, обвинение не утвердил: факт взятки признал, но решил, что размер взятки для взяткодателя небольшой (при его многомиллионных прибылях), потому дело надо закрыть, а к уголовной ответственности привлечь не взяточника, а меня – за клевету. И тот же милицейский капитан, который благодарил меня за изобличение коррупционеров, стал теперь фальсифицировать обвинение против меня. Капитану, бывшему кадровому офицеру Советской армии, было страшно неловко и стыдно передо мной – он же понимал, в каком подлом деле участвует, потому он постоянно пытался любыми путями дело закрыть, но — следовал начальственный окрик, и проходили очередные допросы. В конце концов, когда настал момент предъявления мне обвинения, капитан, в который уже раз извинившись передо мной, сказал: «Ничего не могу поделать, Николай Алексеевич, не предъявлю Вам обвинение – меня уволят. А у меня двое детей и до военной пенсии осталось полтора года доработать». Я ему со смехом заметил, что если детьми прикрываться, то у меня их трое, тут — мой приоритет, но препятствовать ему засовывать офицерскую честь и простую порядочность в то самое место не стал. Я был судим (приговор, правда, кассация не утвердила), а вот, как сложилась судьба капитана – не знаю. Но думаю, что угрызениями совести он долго не мучился, а дети его, дай бог им здоровья, выросли без горя и нужды.

И вот, спустя столько лет, я вновь окунулся в ситуацию не нравственного выбора: не хотят люди в подлости участвовать, а участвуют: место и карьеру жалко терять потому что.

Власти предержащие объявили охоту на ведьм – в смысле, на НКО. Что называется, «знаем – плавали». Выкрутасы властителей какого бы то ни было масштаба, хоть местечкового, хоть столичного, давно уже никого по-настоящему не трогают, являясь только пищей СМИ, давно уже став общим местом.
НКО пережили не одно уже ужесточение закона против них, хотя, после I Гражданского форума, казалось, власть должна была не только понять, но и твёрдо увериться, что от этих им опасности никакой не исходит. Но, опять же скажу банальность, власть наша не умна – во всём своём «вертикально-лестничном» диапазоне, потому боится вообще всего и всех, вот и решила очередной раз придушить совершенно безобидных для себя и абсолютно не оппозиционных к ней в своей массе «общественников».
Мы эту последнюю забаву столичников просто проигнорировали: хотите проверять – да сколько угодно, хоть запроверяйтесь: ничем не то что уголовно, а и административно наказуемым мы не занимаемся и заниматься не собираемся. При этом прекрасно понимали (и понимаем): захочет власть нас (любого в этой стране – отдельного ли человека, организацию ли) раздавить – раздавит за три дня (а то и за три часа) — разве примеров тому мало или кому-то они вообще нужны?
Потому спокойно ждали, когда «за нами придут».
Пришли.
Очень вежливо, на самом деле вежливо, а не хамски-вежливо, как это чаще бывает.
Позвонили по телефону из районной прокуратуры, попросили встретиться (не ворвались внезапно с ОМОНом, налоговой и НТВ, как к некоторым), а именно попросили прибыть к ним в удобное для нас время, прихватив копии учредительных документов и отчётов в Минюст по иностранным деньгам. Попутно выяснилось, что наших организаций в присланном списке Генпрокуратуры вообще нет – есть исковерканное старое названии одной организации и название одного нашего проекта, которое в Москве посчитали за название организации. Говорю же – охота на ведьм: списки составляли не по существу проблемы (поскольку проблемы и нет), а по плановому количеству – выявить и репрессировать столько-то врагов народа на волость.
Мы прятаться не стали, Генпрокуратуру поправили, и я принёс прокурору документы всех четырёх наших организаций, пусть ни одной их в списке и не было.
Документы с благодарностью взяли, меня опросили (опять же – очень вежливо и дружелюбно) и на этом проверка закончилась: прокуроры убедились, что мы, ну никак, даже с натяжкой, под новое развлечение депутатов под названием «иностранный агент» не подпадаем.
Веселье началось через пару недель – после того, как Москва прочитала отчёт про нас районных прокуроров. Прочитала – и рассвирепела: то есть как это не агенты? То есть, как это занимаются просвещением, а не политической деятельностью?
Можно обвинить меня во лжи: ты что, сам слышал, как москвичи кричали и топали ногами? Чего ж тогда пишешь так, будто свидетелем был?
Да был я свидетелем – только здесь, на родном Урале: видел, как работали районные прокуроры, что они спрашивали, как себя вели и как потом их вызывали «на ковёр в город». Они возвращались оттуда, извинялись вновь, и начинали просить новые документы, брать новые объяснения. Потом цикл повторялся: город, новый окрик, новая головная боль (для них – нам-то что: вот они документы, вот они проекты-договоры, вот куда деньги пошли…).
А потом я увидел чудесные листочки – разработку столичных ловцов душ: что спрашивать, что проверить, копии каких наших бумаг представить.
Мало этого, в Интернете появились публикации, как работают прокуратуры в других регионах, и я эту копирку встретил не единожды. А потом увидел и вообще всю схему этой последней по времени зачистки НКО. Она проста.

Задание было следующие. Если говорить схематично и аллегорично: «расстрелять списком». И в список вошли (как это видно из нашего примера) не столько организации, а их названия (есть в названии слово «правозащита» — в список) и фамилии лидеров.
Но затея сначала затормозила, а потом и вовсе провалилась: не прошла глупость про миллиард долларов за 4 месяца, в центр не поступили бодрые отчёты с мест – местные прокуратуры, в которые, по лени, региональщики спустили задание Москвы, рвения в изобличении врагов народа (в смысле «иностранных агентов») не проявили. Поэтому статистику нужную набрать не получилось. Потому придумали новую методичку, ту самую, которую я видел. Смысл её был таков: коли набрать «нарушителей закона» не представляется возможным, измазать их дёгтем – пусть у населения «осадок останется».
Дёготь этот – прокурорское предостережение.
Кроме задачи облить грязью ничем не запятнанных людей и законопослушные организации, есть и сверхзадача: подготовить формальную почву для последующих репрессий – если сейчас прицепиться не к чему, то потом сто процентов будет к чему: мы же, мол, предупреждали, а вы не послушались.
При этом вот какой фокус: согласно Закону «О прокуратуре» «в целях предупреждения правонарушений и при наличии сведений о готовящихся противоправных деяниях прокурор или его заместитель направляет в письменной форме должностным лицам, а при наличии сведений о готовящихся противоправных деяниях, содержащих признаки экстремистской деятельности, руководителям общественных (религиозных) объединений и иным лицам предостережение о недопустимости нарушения закона», т.е. прокурорское предостережение выносится исключительно тогда, когда имеются сведения о готовящихся противоправных деяниях и только тогда. Почитайте выданное мне предостережение – ни полслова о том, что мы хоть что-то нарушили и, тем более, готовимся нарушать. Но – предостережение: нарушать закон о некоммерческих организациях нельзя. Возникает вопрос: а остальные законы (коих тысячи, кстати) нарушать можно? Почему не предостерегли о том, что убивать нельзя? Понятно, что оснований для вынесения предостережения об этом нет никаких. Но ведь точно так же нет никаких оснований для вынесения вынесенных мне предостережений, а их вынесли тем не менее.
Из этого можно сделать лишь один вывод: кампания прокуратуры по вынесению предостережений НКО, получающим финансирование из-за рубежа – провокация, имеющая целью создать базу для следующей провокации – закрытия этих НКО.
Проверить эту догадку довольно просто: подать жалобы в суд на выданные «липовые» предостережения и посмотреть реакцию судов. Если отмены предостережений не будет – ждите штрафов и закрытий большого числа НКО.

И покатилась волна предостережений по Руси великой. Почитайте в Интернете эти предостережения и увидите: текст один, разные только названия организаций и кое-какие штрихи.  Это-то и выдаёт с головой заказной, а не законный характер всей кампании по поиску «иностранных агентов».
Но мы по-прежнему остаёмся оптимистами, видя во всём этом и хорошее.

Что же тут может быть хорошего?? – воскликнет возмущённый читатель и гражданин.

А вот что.
Кампания по поиску и обезвреживанию «иностранных агентов», хоть и в виде фарса, а копия кампаний по уничтожению «врагов народа» в знаковом 37-ом: та же методология, та же жёсткая установка из Москвы, тот же суровый контроль оттуда же. Но с огромной разницей: в 37-ом я бы уже месяц как лежал бы с простреленным черепом в безвестном рве, и не я один, а родственники и прочий люд трепетали бы, ожидая своей очереди. Ныне же только грязью пробуют облить.
Но не в этом я вижу плюс в ситуации, потому как сентенцию «скажи ещё спасибо, что живой» не принимал и принимать не собираюсь.
Положительным и – тенденциозно положительным – я считаю тот факт, что указание «расстрелять, как бешеных собак» не встретило поддержки в самом низовом государственном звене – вот это, что называется, дорогого стоит. Про нравственные устои, совесть и прочее исполнителей, о чём я писал в начале этих заметок, говорить можно и нужно, но факт, что те, кто «работает на земле», не поддержали инициативу по борьбе с собственным народом – это знак.
В советское время власть держалась не только на страхе пролетариев и «советской интеллигенции», но и на миллионах «верных Русланов», которые с удовольствием, до кипения стволов револьверов, уничтожали своих соседей по всеобщей коммуналке. Ныне у власти этого ресурса нет – беззаветное лизание начальственной задницы и поддержка любой «верхней» подлости заканчивается на уровне региональных руководителей и, частично, городских. Вот это и радует. Это и есть положительное в продолжающейся охоте на ведьм.

Охота эта не закончилась и, я полагаю, будет шириться. Потому что власть очень скоро испытает разочарование от угодливо предоставленной ей статистики: сотни (может быть, вообще все 654 НКО, получающие финансирование из-за рубежа) НКО получат эти самые, не выдерживающие никакой юридической критики, прокурорские предостережения; «осадок», предостережениями этими вызванный, у народа развеется быстро, и тогда испуганной власти надо будет двигаться дальше. Поскольку нынешняя власть и не умна, и не нравственна, то арсенала управления обществом у неё нет, есть лишь один «аргумент» — только продолжение «закручивания гаек».
Сначала власть, как сказано выше, начнёт закрывать и разорять НКО и их лидеров, потом вообще запретит любое иностранное финансирование (а также усыновление, поездки за рубеж для большинства…), что вызовет тысячи смертей больных детей, выживающих ныне исключительно на иностранную помощь, и, соответственно, гнев их родителей. А потом власть начнёт сажать. Вот тут-то и случится тот самый российский – бессмысленный и беспощадный. «Ах, русское тиранство – дилетантство: я бы учил тиранов ремеслу», — как Самойлова не вспомнить?

А пока поиски чёрной кошки продолжаются: увы, Москва златоглавая Конфуция не читает, сомневаюсь даже, что большинство нынешних кремлёвских «хозяев жизни» вообще слышало о нём.
Жаль, что нам не выпало ещё счастье пожить в эпоху перемен: то, что происходит в стране сейчас, изменением общественного устройства назвать, ну никак нельзя — когда среди зимы случается оттепель, все ведь прекрасно знают, что это – только ворот у полосатой телогрейки расстегнуть, а дальше, как водится, пожали друг другу руки – и в дальний путь. На долгие года.

Николай Щур,
гражданин

27 апреля 2013г.