ЗАЯЧЬИ СЛЕЗЫ

На историческом фоне было это не так уж давно, недалеко от поселка Шаля Свердловской области, где был расположен женский лагерь. На доброй половине района здесь были лагеря – жуть, да и только…

Женский лагерь расположился в Глухаре, ныне там лишь не большой железнодорожный разъезд.
Место лагеря было выбрано специально самое гиблое: болото, комары, овод, а зимой — непроходимые снега. Для снабжения лагеря водой оборудован небольшой пруд в верховьях речки Баской. В этой же реке мочили лубья – липовую кору для мочала. Все веревки в лагере делались из этого материала. На берегу пруда выстроили бараки для заключенных, баню, конный двор и колодец для нужд охранников.

Женщины – лагерницы заготавливали лес. Они валили его с помощью лошадей, подталкивали бревна к лежневке. Лежневка – это дорога, выложенная из бревен. На бревна накладывали доски в виде рельс, по которым на вагонетках, таких специальных тележках, женщины доставляли лес на пилораму.

Через пруд в Глухаре был построен висячий мост, ибо в гору вагонетку с лесом выталкивать женщинам было не под силу. После такой тяжелой работы лагерницы могли только высушить одежду возле печей в бараке. Ведь на следующий день – снова в лес. Многие не выдерживали таких условий и гибли. Хоронили бедолаг в лесу без лишних хлопот.

Однажды, когда уже закончилась война, в лагерь привезли совсем маленькую девочку Иру. Всего лет двенадцать ей было. Определили работать на лежневку, толкать вагонетку с лесом на пилораму. Когда ее переодели в лагерную одежду, то в большой, не по росту, телогрейке и огромных сапогах она стала похожа на неуклюжий пузырь.

Женщины в лагере говорили: — «Какой толк от такого «клопа» на лежневке, надо бы оставить ее на кухне или при бане». Но на кухню направляли только тех, кто хорошо перед лагерным начальством выслуживался. Вот и пошла девчушка в лес на лежневку.

Женщины постарше, как могли старались помочь, давали возможность передохнуть, не брали ее каждый раз на пилораму. Все заключенные жалели девочку. Осудили ее за одну – единственную горсть зерна, которую она взяла на зернотоке для маленького брата. Такие были законы при Иосифе жестоком. Много народу претерпело от него, и расстреливали, и в тюрьмах мучили, и на лесозаготовках умирали. Было хуже, чем во времена крепостного права.

Более трех месяцев уже пробыла в лагере девочка Ира. Наступил июнь месяц. В лагере сменили всю охрану. И в лес и в бригаду заготовителей направили злющего охранника Попова. Он постоянно был с похмелья и вечно всем не доволен. Раньше-то он при кухне командовал, а потом, видимо, на чем-то погорел…

Поначалу он к девчонке относился сносно. Женщины начнут толкать вагонетку на пилораму, а девочку поставят возле висячего моста, все девчонке облегчение. Она там даже нашла себе забаву, обнаружила под кустом маленьких зайчат. Они, зайчата, страсть как полюбили девочку. Бывало утром идут женщины под конвоем на работу, а серые уже на пригорке скачут, ждут Ирочку. Все заключенные в лагере умилялись, глядя на это. Зайцев подкармливали хлебушком, который отрывали от своего скудного пайка.

Только однажды охранник Попов перестал давать девочке отдых и заставлял толкать ее каждую вагонетку. Иногда даже он пинал ее ногами и хлестал рукавицей, надо думать, ему такой приказ поступил. Жалеть заключенных, даже малолеток, закона не было. Все считались врагами народа.

Как-то раз, на висячем мосту Ирочка в своих огромных сапогах запнулась и сломала ключицу. Лагерный фельдшер сделал перевязку и пообещал поставить девочку в строй через две — три недели. Может в наше время врачам и удастся, но по тем временам такое чудо было возможно лишь при наличии огромного желания самого больного поскорее выздороветь. У девочки такого желания, понятно, не было. Ей приносили из леса маленькие подарки — гостинцы от «зайцев» — землянику, чернику, «заячью» капусту. Да только девочка таяла на глазах, потеряла аппетит, не стала пить лекарства:
Скучала она по своим подросшим зайчатам, которые ждали ее каждое утро на бугорке возле висячего моста. Однажды Попов едва не выстрелил в них из карабина, да лагерницы заслонили зайчат. Он долго матерился, но стрелять не стал, может и у него была капля добра в душе?

Вскоре у девочки поднялась температура, началась пневмония Хороших лекарств для заключенных не было. Недолго Ира проболела, скончалась. Похоронили ее возле висячего моста, на бугорке. На следующее утро, когда женщины шли на лежневку в лесосеку, на том бугорке, прямо на свежей могилке девочки сидели три зайца и плакали. Все видели, как крупные, чуть-чуть розовые по цвету слезы катились из заячьих слез. Лагерницы говорили: — «Посмотрите, даже дикий зверь может проявить сострадание к человеку.

До глубокой осени зайцы ходили на эту могилу, а потом начальник лагеря затравил их собаками. Без сердца были люди…

На следующий год на могиле появились маленькие розовые цветочки, которые женщины – заключенные, не сговариваясь, назвали «заячьи слезы».

С тех пор на Урале считается, где этот цветок хорошо растет, там зайцы оплакивают чью-то безвинно загубленную жизнь. Эти места беречь надо, они святые.

Виталий Князев.

Фото из интернета.