На днях мне позвонила адвокат и сообщила о том, что ее подзащитный Б. отказывается от всех претензий к врачам учреждения и просит больше не писать жалобы в отношении медицинского персонала туберкулезной больницы. Это волеизъявление заключенного ФКУ ЛИУ-4 УФСИН России по УР расценивать можно однозначно — вот так: бороться за жизнь я больше не буду.
Я узнала о проблемах этого заключенного в феврале нынешнего года, когда ко мне позвонили из Фонда «В защиту прав заключенных» и сообщили, что к ним поступило обращение от родственников Б. Мать заключенного просила о содействии в освобождении сына, который на тот момент имел два заболевания, которые указаны в перечне болезней, препятствующих отбыванию наказания. Однако в удовлетворении ходатайства об освобождении по состоянию здоровья 3 декабря 2013 года Индустриальным судом г. Ижевска было отказано. Решение суда было мотивированно тем, что с учетом характеристики личности осужденного, его поведения, надлежащего обеспечения лекарственными препаратами, оказания соответствующей медицинской помощи, Б. не подлежит освобождению от наказания в связи с болезнью.
А уже 5 декабря 2013 г., не взирая, на тяжесть состояния здоровья и прогрессирующие заболевания, заключенного не просто прекращают лечить и выписывают из больницы, а водворяют в помещение камерного типа. В условиях отсутствия надлежащего лечения, не возможности в течение дня прилечь при плохом самочувствии; постоянное нахождение в камере, где не работает принудительная вентиляция, грибок на стенах, состояние здоровья, и без этого уже тяжелое, значительно ухудшилось. Со слов Б. он длительное время жаловался на сильные головные боли, но медперсонал не реагировал.
5 февраля 2014 г. Б. потерял сознание. Был поставлен диагноз туберкулезный менингоэнцифалит. Длительное время состояние заключенного оценивалось врачами как тяжелое, Б. только временами приходил в сознание. Как сказали врачи – с того света вытащили.
В феврале 2014 г. повторно было подано ходатайство в суд об освобождении в связи с имеющимися заболеваниями, тем более что состояние Б. значительно ухудшилось, заболевания, подпадающие под перечень заболеваний, препятствующих отбыванию наказания, увеличились по количеству и значительно усугубились.
В судебном заседании медицинские сотрудники предоставили заключение о том, что состояние заключенного значительно улучшается и в освобождении Б. не нуждается, колония имеет возможность предоставить весь комплекс необходимых медицинских услуг как по диагностике, так и по лечению заключенного. Кроме того, сотрудники колонии были против освобождения Б. в связи с его отрицательной характеристикой и большим количеством нарушений порядка отбывания наказания. Суд в освобождении при таких доводах тюремщиков, конечно же, отказал.
Поскольку решение суда было основано на, мягко говоря, недостоверных сведениях предоставленных тюремными врачами, защитники Б. начали обсуждать тактику дальнейшей защиты жизни заключенного. Для этого необходимо доказать незаконность действий медицинских работников, а это значит необходимо написать ряд жалоб в отношении медработников в различные инстанции, вплоть до обжалования действий в суде. Буквально несколько дней назад, защитники встречались с Б. и обсуждали какие жалобы надо написать для того, чтобы доказать нерадивость тюремных врачей. Заключенный был согласен со всем и готов был бороться за свою жизнь, понимая, что долго с таким состоянием здоровья в тюрьме ему не выжить. Тем более, что и при таком тяжелом состоянии его регулярно умудряются водворять в ШИЗО на день-два.
Но, вдруг в один «прекрасный» момент, когда адвокат очередной раз пришла к заключенному, последний в категорической форме заявил, что в отношении действий врачей никаких жалоб ни в коем случае никуда не писать. Адвокат была в недоумении, как так? Столько времени бьемся за твою жизнь, и вдруг ни с того ни с сего отказаться от всего, что случилось? Б. объяснять ничего не стал. Еще раз потребовал прекратить писать жалобы.
Сейчас можно только строить предположения о том, что произошло. То ли врачи сами чем-то запугали Б.? То ли оказали давление через заключенных, посулив им какие-то поблажки за то, что те заставят Б. отказаться от жалоб на тюремных врачей? почему человек отказывается бороться за жизнь? Эту загадку, боюсь, что мы не узнаем ближайшее время, а может и никогда, одно ясно — это решение он принял не по доброй воле.
Лариса Фефилова,
Председатель ОНК Удмуртской республики,
эксперт Фонда «В защиту прав заключенных»
