Председатель Челябинского областного суда: «Мы, судьи, должны внимательнее смотреть в лицо за решеткой»

Председатель Челябинского областного суда Сергей Минин работает в этой должности с июня 2014 года, однако до сих пор ни разу не делал публичных заявлений. Между тем, как выяснилось на первой его пресс-конференции сегодня, у главного судьи Южного Урала есть своя оригинальная точка зрения на многие аспекты современной судебной системы – от критериев отбора судей до количества оправдательных приговоров. Первое блиц-интервью Минина челябинским журналистам – в материале Znak.com.

В начале встречи Сергей Минин отметил три главных, на его взгляд, события 2014 года – 80-летие Челябинского областного суда, 150-летие вообще судебной системы России (именно в 1865 году судьи были отделены от исполнительной и законодательной власти) и, наконец, объединение Верховного и Высшего арбитражного судов РФ.

Однако председателю напомнили: в Челябинском облсуде летом прошлого года наконец появился легитимный, утвержденный президентом РФ глава (до этого почти год обязанности руководителя облсуда исполнял первый заместитель Анатолий Кунышев, а еще ранее между судебной властью в лице главы облсуда Федора Вяткина и исполнительной – в лице губернатора Михаила Юревича – был непримиримый конфликт).

— Сергей Дмитриевич, в 2014 году было принято наконец важное для судебной системы Южного Урала решение – с третьей попытки Высшая квалификационная коллегия судей и кадровая комиссия при президенте утвердили вас как председателя. Но на сегодня из четырех должностей заместителей председателя две остаются вакантными. Собираетесь заполнять их? Вообще, как изменится кадровая политика в судебной системе области?

— Влиять на кадровую политику в сфере назначения судей федеральных судов, а тем более заместителей председателя областного суда, я не могу. Да, действительно, в прошлом году два заместителя ушли: Анатолий Кунышев – в отставку, Виктор Смирнов – в Верховный суд РФ. Их должности вакантны, работать продолжают только мои заместители Елена Каширина и Наталья Козлова – по гражданским и по административным делам. Очень не хватает заместителя по уголовным делам. Однако в ВККС кандидатура заместителя по уголовным делам уже одобрена, думаю, к концу марта – в апреле мы получим нового заместителя (отметим, Сергей Минин не пожелал называть его имени, однако речь, по всей видимости, идет о судье коллегии по уголовным делам Свердловского областного суда Вячеславе Малашковце – именно его кандидатура была одобрена ВККС в ноябре минувшего года, – прим. Znak.com). Что касается не судейских должностей, то я не настроен что-то менять. Я привык строить работу на доверии, люди давно занимают свои должности, у них есть опыт.

— Зато в трех из семи районных судов Челябинска – Ленинском, Центральном, Советском – вместо председателей – исполняющие обязанности. Видимо, какие-то кадровые трудности все же есть?

— Вы знаете, что в связи с экономическим кризисом во многих государственных структурах планируется сокращение аппарата на 5-10%. Судов это, к счастью, не касается, но здесь другая сложность – очень жесткие критерии отбора. На волне борьбы с коррупцией, например, запрещено занимать должности судей людям, имеющим родственников в правоохранительных органах. Один из председателей районных судов Челябинска отработал два шестилетних срока, всегда работал отлично, мы собирались рекомендовать ему возглавить другой районный суд, но вдруг оказалось, что у него сын работает в прокуратуре, и кандидатуру судьи «завернули» (речь идет о председателе Тракторозаводского районного суда Челябинска Сергее Домбровском. Его сын – Петр Домбровский – служит помощником прокурора Курчатовского района, – прим. Znak.com). Есть другие ограничения, например, тщательно проверяется при рассмотрении кандидатуры на пост судьи тот факт, не занимается ли фирма его супруга или супруги юридической деятельностью. На мой взгляд, это несколько завышенные требования – я знаю случай, когда перспективному юристу отказали в должности судьи из-за того, что его родственник еще в 1976 году был судим за кражу. Родственник давно умер, а карьера оказалась разрушена.

— Сергей Дмитриевич, в последнее время идут разговоры о необходимости реформы института присяжных заседателей. В Челябинском областном суде, по данным пресс-службы, присяжными заседателями в 2014 году был вынесен всего 1% приговоров. Нужен ли вообще такой редко используемый механизм, тем более в свете сокращений в госструктурах?

— В 2014 году из-под юрисдикции суда присяжных заседателей были выведены преступления, связанные с терроризмом, а также преступления, за которые предусмотрено наказание свыше 25 лет лишения свободы. Мое личное мнение таково: институт присяжных заседателей слишком часто используется, чтобы затягивать время судебного процесса. Один подсудимый заявит, что желает, чтобы его дело рассматривал суд присяжных, потом также сделает второй, проходящий по тому же делу, и в итоге судам приходится делать массу работы, оформлять документы, передавать материалы, ведь заседания присяжных практикуются только в судах субъектов Федерации. Когда я начинал судейскую карьеру, в 1980 году, был институт народных заседателей. Их просто выделяли предприятия, люди приходили в суд и работали по неделе. Честно скажу, большинство просто кивали головами. Но если у человека хватало подготовки, он и задавал вопросы, и влиял на решения судей! Мне с такими людьми всегда нравилось работать, узнавать их мнение. Думаю, было бы очень хорошо, если бы возродили именно институт народных судов – присяжные заседатели, на мой взгляд, слишком дорого нам обходятся.

— Но присяжные заседатели – это некий срез общества. В последнее время в Челябинской области было вынесено несколько оправдательных приговоров по громким уголовным делам, хоть и без участия заседателей. Например, директор 31 челябинского лицея Александр Попов был оправдан по обвинению в пособничестве в получении взятки, преподаватель ЧелГУ Марина Загидуллина – очищена от обвинений в присвоении средств вуза. Значит ли это, что судьи находятся под давлением общественного мнения?

— Я бы не стал говорить, что общественное мнение прямо влияет на решения судей. Да, судья тоже человек и, возможно, подсознательно он общественное мнение и учитывает. Но во главе угла все-таки должно оставаться установление истины – виновен ли человек? Я всегда выступал за то, чтобы критически оценивать доказательства, предоставленные в суде стороной обвинения. А то есть, к сожалению, печальные прецеденты, когда в основу приговора слово в слово ложится текст обвинительного заключения. Это неправильно. Приговор должен содержать только те факты, которые установлены в судебном заседании, а не в ходе предварительного следствия!

С другой стороны, не думаю, что даже в делах Попова и Загидуллиной решение суда зависело от положения, популярности подсудимого. На самом деле оправдательных приговоров по уголовным делам выносится все-таки очень мало – и в первую очередь потому, что далеко не каждое возбужденное дело доходит до суда, большинство прекращается еще на стадии следствия. Следователь точно знает, что если у него нет веских доказательств, то дело в суде развалится.

— То есть судья – настоящий эталон справедливости? Но вот общественное мнение гласит, что многие судьи куплены или поддались давлению, в общем – необъективны…

— Да, гласит, и не в последнюю очередь благодаря СМИ, раздувающим любое сложное дело. Но посудите сами, в любом деле, гражданском или уголовном, всегда найдется недовольная сторона. Кому-то откажут в иске, кто-то будет признан виновным в преступлении. В любом деле минимум половина участников – недовольны, так что такая точка зрения неизбежна. Однако стоит признать, что нужно все-таки бороться с формальным подходом к делу.

Я сам часто писал в постановлениях: «Отрицание вины подсудимым объясняется стремлением уйти от ответственности». После, во время адвокатской практики, а адвокатом я проработал около 10 лет, начал задумываться и понял, что многие дела решил бы по-другому. И сейчас стараюсь внушать коллегам: мы должны внимательнее смотреть в лицо за решеткой. Да, там много грязи, преступников, злодеев. Тем легче ошибиться. И наконец, встает главный вопрос для судьи: что важнее, решить по закону или по справедливости?

Особенно часто такая дилемма возникает в последнее время в практике арбитражных судов. Напомню, например, в 2014 году из всего количества гражданских дел – более 404 тысяч, – рассмотренных судами Челябинской области, – 29,9% пришлось на споры о взыскании сумм по кредитным договорам и договорам займа. В 2013 году таких дел было всего 19,2%. И очень часто судья видит: если решать по закону, то правым окажется человек, заранее подготовивший финансовую ловушку другому, просто решившему довериться. Поэтому в последнее время активно обсуждается вопрос о решении дела «на усмотрение судьи».

Источник: znak.com