В последние несколько лет Россия уверенно занимает одно из первых мест в мире по количеству сотрудников полиции на душу населения, и в ней же — больше всего заключенных на душу населения среди европейских стран. Начиная с 2012 года все сильнее ужесточается законодательство, появляются новые административные и уголовные статьи.
Что это значит для рядового гражданина?
Даже если вы не являетесь гражданским активистом, не танцуете в храме и не ходите на митинги Навального, вероятность так или иначе столкнуться с произволом правоохранительных органов для граждан России высока. Защита собственных прав становится актуальной задачей каждого человека.
Как отстаивать свои права в полицейском участке нам рассказывает член Общественной Наблюдательной комиссии (ОНК) по соблюдению прав задержанных в местах принудительного содержания Сергей ЗЫКОВ.
Нецензурно выражался и размахивал руками
— Сергей, ты много видел разных полицейских протоколов. За что людей на улице задерживают сотрудники полиции чаще всего?
— Самая стандартная фраза: «Нецензурно выражался и размахивал руками». Иногда она просто впечатана в бланк полицейского рапорта, остается только вписать адрес, фамилию, имя и отчество.
— Какой особенный тайный смысл в отлове граждан, размахивающих руками? И почему — руками, а не ногами, например?
— Не знаю. Я подозреваю, что это пресловутая палочная система, когда нужно какое-то количество административный правонарушений оформить. Я не вижу в этом смысла. Это вопрос к ГУ МВД.
— Итак, выходит полицейский на службу, встречает курильщика в неположенном месте, активистов с плакатами «За Навального» и кого-то с банкой пива на остановке, и всех оформляет по одному шаблону? Забавно. Ты пробовал спрашивать полицейских, зачем им такие заготовки?
— Чтобы меньше писать. Бывают еще более забавные вещи. Одного парня, назовем его В., задержали якобы за нецензурные выражения. В этом случае непосредственный участник задержания составляет рапорт, на основании которого другой сотрудник уже в отделении полиции пишет протокол. В рапорте полицейского была только часть формулы — «нецензурно выражался». Старшина, составляющий протокол, сам от себя добавил про руки! Никто в участке так и не смог объяснить, откуда этот старшина взял дополнительные обстоятельства дела — вот это «размахивание руками». Только улыбались: «Ну, вы же понимаете…»
— Очевидно, это власть стереотипа! А вообще, тут такой простор открывается. Почему бы тогда не заготовить и другие рапорта?
— А я не уверен, что таких заготовок нет. Помнишь шумную историю про задержание участника несанкционированной акции в поддержку Навального 7 октября, парень еще потерял сознание во время задержания? Протокол был составлен прямо на месте происшествия, в штабном автобусе, а рапорт сотрудника, который должен быть основанием для этого протокола, НАПЕЧАТАН на принтере, а, согласно показаниям полицейских, никакого принтера в штабном автобусе не было!
— То есть, две гипотезы: либо этот рапорт был заготовлен заранее, либо он был изготовлен уже постфактум, после составления протокола?
— Чисто логически, мы приходим к одной из этих двух гипотез. И то, и другое — грубое нарушение прав!
— А почему вообще неправильно заготавливать эти рапорта заранее? Может, наоборот, надо на все случаи жизни заготовки сделать?
— На все случаи жизни — это довольно большой объем, если хочешь, я могу посчитать количество вариантов с помощью Теории вероятностей (смеется). Тогда у сотрудника должен быть при себе бо-ольшой рюкзак! А если говорить серьезно, то в рапорте сотрудник должен подробно описывать то, что он РЕАЛЬНО видел, а не подгонять под заранее заготовленный бланк. Он не может знать все обстоятельства заранее, даже в случае с нецензурной бранью обстоятельства разные могут быть.
Советы обывателю
— Давай дадим полезный совет простому обывателю. Вот человека задержали, привезли в отдел полиции. Кстати, а есть разница — задерживают человека по уголовному делу, или по административному правонарушению?
— Это разные процедуры.
— Тогда мы с тобой говорим сейчас об административном задержании, которое может случиться с каждым. В последнее время полиция часто забирает людей на улице за участие в политических акциях, митингах, пикетах. Ну и традиционные задержания — например, за пьяный дебош — тоже никуда не делись?
— Даже не обязательно за дебош. Задержать могут за то, что стоял с банкой пива на остановке.
— Или курил в неположенном месте?
— Или курил. Но больше любят задерживать с банкой пива.
— Итак, меня задержали с банкой пива на улице. Или с плакатом. Это административное правонарушение. Что должно происходить дальше?
— Тебе должны в первую очередь выдать копию протокола о доставлении, который зачастую полицейские ленятся составлять. Это не обязательный протокол, запись о доставлении может быть сделана в протоколе о задержании или о правонарушении. В течение трех часов должны составить второй протокол — собственно, о правонарушении. Дальше тебя могут отпустить до заседания суда. Если статья предполагает арест в качестве наказания, могут содержать в отделении до 48 часов. И тогда составляется третий протокол — задержания. Он должен быть составлен в присутствии задержанного, до его помещения в камеру. И копии всех документов должны быть выданы задержанному.
— И зачем нужны эти копии?
— Как минимум, ты сможешь подготовиться к суду, зная, что тебе предъявили. Бывают случаи, когда мы приходим в камеру, человек там сидит уже сутки, и он не знает по букве закона, за что его задержали. В этих документах фиксируется, откуда забрали, по какой причине, указано время, когда забрали, и когда привезли. Все это важно и для последующего разбирательства по делу, и для защиты прав.
— Но вернемся к нашему гипотетическому административному задержанию. Вот меня привезли, составили три протокола и оставляют на ночь в камере…
— Зачитав перед этим твои права! Начиная с 51-й статьи Конституции, позволяющей не свидетельствовать против самой себя, положения КоАП о праве на защитника, праве на звонок, и прочее. На практике это делается далеко не всегда.
— А должно быть, как в зарубежных фильмах: «Вы имеете право хранить молчание. Все, что вы скажете, может быть использовано против вас», и так далее?
— Да, нормы прописаны аналогичные, но у нас не принято выполнять эту норму, людям обычно не говорят об их правах… Им дают поставить три подписи в протоколе: «Распишитесь здесь, здесь и здесь». И вот нужно внимательно читать, за что расписываешься, и обязательно писать, как было. Если права не разъяснили, в соответствующей графе так и пиши: «Не ознакомлена…». Не надо говорить: «Ознакомьте меня, пожалуйста», просто отмечай нарушения, тем легче будет оспаривать протокол в суде.
— Так, подытожим: мне должны разъяснить мои права, предоставить один звонок. Что еще нужно потребовать на этом этапе?
— Если статья не подразумевает арест, то и задерживать полицейские не имеют права. Попроси полицейских принести КоАП («Кодекс административных правонарушений»), убедись, что статья в протоколе соответствует проступку и предусматривает арест в качестве наказания. Если статья арест предусматривает, то полицейские имеют право
задержать. Именно право, а не обязанность. Тут можно попробовать мотивировать полицию этим правом не пользоваться: если у тебя дома маленькие дети, которых не с кем оставить; имеется инвалидность или ограничения по здоровью, не позволяющие находиться в камере; есть престарелые родители, нуждающиеся в ежедневной помощи, или другие уважительные причины. Все это нелишне указать в протоколе о правонарушении. В протоколе может места не хватить. Тогда делается отметка, что к протоколу прилагается объяснение на отдельном листе. В заголовке укажи: «Объяснение к протоколу №…. от такого-то числа». И там излагаются все уважительные причины, почему ты не должна находиться в камере, а также можно изложить все нарушения, допущенные сотрудниками при задержании. Поскольку в протоколе есть ссылка на объяснение, скрыть его существование сотрудникам не удастся. А слова, сказанные без бумаги, ничего на практике не стоят.
— Итак, задержанного переводят в камеру. У него на руках должно быть уже целых три протокола: доставления, нарушения и задержания, так?
-— Тут есть такая хитрость… Протокол задержания должны подписывать перед водворением в камеру. На практике обычно на обратной стороне протокола помещают опись изъятых личных вещей. Человеку приносят эту опись, он расписывается за вещи, и как бы автоматически подписывает весь документ, включая и протокол задержания на оборотной стороне, которую он обычно не читает. А там могут быть указаны совсем другие обстоятельства задержания, или стоять неправильное время, и в результате задержанный рискует пробыть в камере дольше положенного срока или даже получить неправомерное наказание. Поэтому рекомендую все бумаги, все протоколы обязательно осматривать с двух сторон, чтобы не подписать что-то не то.
— Так, с протоколами разобрались. Что полагается административно задержанному в камере? Я понимаю, что часть его прав ограничена…
— Ограничено только одно право — на свободу передвижения. Все остальные права у него остаются. Начиная от права на защиту, права на охрану здоровья, право не подвергаться пыткам… К пыточным условиям относится, в том числе, отказ выводить в туалет по требованию, испытание голодом… По правилам ГУ МВД, человека, содержащегося в отделении более трех часов, уже должны покормить. Человек имеет право на выдачу чистого постельного белья с матрасом, подушкой и одеялом. Имеет право на чистую питьевую воду; на пространство не меньше 4 квадратных метров на человека; на хорошую вентиляцию. Должна быть возможность написать жалобу. Ручки в камерах запрещены, поэтому для написания жалобы задержанного должны вывести из камеры и предоставить письменные принадлежности…
— Это мы сейчас с тобой говорим, как ДОЛЖНО быть. А что происходит на практике?
— На практике могут пять человек запереть в камере для двоих, поместить их на матрасы безо всякого белья, не кормить и не поить двое суток.…
— И даже не водить в туалет? Это мы сейчас с тобой говорим про отдел полиции № 5?
— Я говорил про десятый! К сожалению, у нас много отделов, в которых нарушают права граждан.
— Я просто читала, как в отдел полиции № 5 приехал член Совета при президенте РФ по развитию гражданского общества и правам человека Андрей Бабушкин, и обнаружил, что прямо в камерах стоял такой запах, как в туалете…
— Это значит, людей не водили в туалет… И в том же пятом отделе мы по журналу установили, что там в течение месяца периодически было превышение числа задержанных. Например, в камере только один лежак, а содержатся трое. Это означает, что как минимум два человека спали на полу. Они содержались там более суток, возможно, полиция проводила какие-то операции, вот и напихали столько людей. И там действительно после этого появился запах. Есть прямая зависимость: чем дальше от дежурного камера, тем сильнее в ней пахнет. Это не значит, что в дальних камерах были какие-то неправильные люди, а как раз говорит о том, что их подолгу не пускали в туалет. Потому что эти камеры дальше от дежурного, одно дело, когда стучат тебе под ухом, и другое — когда это далеко.
— Почему стучат? Нет звонка для вызова дежурного?
— Звонка там даже и не предусмотрено.
— Подожди, так человек, находящийся в камере, попроситься в туалет может единственным способом — отбивая кулаки об дверь?
— Ну, или громко закричать. Или даже спеть, как добилась соблюдения своих прав Елена Парий в 11 отделе полиции Екатеринбурга.
— А дежурный всегда слышит?
— Если он на рабочем месте, то слышит.
— Так он может еще и уйти?
— У них там есть комната отдыха, в принципе, он может уйти и лечь спать. И без видеозаписей с камер мы не сможем проверить, не получает ли он треть своей зарплаты за то, что просто спит.
— Таким образом, он может переместиться в комнату отдыха и не слышать, что кто-то просится в туалет или кому-то стало плохо?
— Да, и это в том числе.
— Кстати, по поводу медицинской помощи. Как обстоит дело в полицейских участках?
— Врачебная помощь в отделе полиции возможна только одним способом — это вызов скорой помощи.
— А лекарства можно взять с собой в камеру?
— Я думаю, что инструкции это запрещают. Я подозреваю, что диабетиков и других хроников все-таки полицейские стараются не помещать в камеры. На моей памяти действительно сильно больных людей мы в камерах не встречали. По всей видимости, ответственность за причинение вреда здоровью достаточно серьезная, у полицейских нет мотивации задерживать таких людей. Если только давление не оказывается специально, с целью получения каких-то показаний. Скорую обычно тоже вызывают, за исключением тех случаев, когда полицейские сами нанесли задержанному побои.
Полицейские мотивы
— До сих пор мы говорили о том, что права задержанных в полицейских участках чаще всего нарушаются по халатности. Теперь мы говорим о том, что это может происходить умышленно?
— Мое частное мнение, что права нарушаются часто даже не по халатности, а по незнанию, порой дремучему невежеству! Иногда сотрудники полиции даже не понимают, что к людям надо относиться по-человечески, даже если этот человек не обладает высоким статусом, или просто бездомный. Задержать на 48 часов по арестной статье — право полицейского, которое они часто принимают за обязанность. Многие полицейские ничего не знают о праве на защиту. Иному сотруднику даже в голову не приходит, что задержанные могут не считать себя виноватыми, что им нужны должным образом оформленные документы для подготовки к судебному разбирательству.
— А когда есть риск, что права могут быть нарушены преднамеренно?
— Чаще всего в тех случаях, когда хотят предъявить уголовное обвинение, но улик не хватает. И тогда человека задерживают на 48 часов по надуманному поводу. За то же самое «размахивание руками».
— И что дальше? Человека могут избить?
— Избивают, да. Но это происходит где-то в другом месте, не в камере для административно задержанных. Например, в процессе доставления в машине, или в кабинете следователя, где-то еще, где нет видеокамер. Думаю, что рядовой дежурный, охраняющий такого задержанного, только догадывается, что человек был избит, но сам к этому не причастен.
Как происходит проверка
— Давай разложим по полочкам для нашего читателя алгоритм взаимодействия члена ОНК с отделом полиции. Итак, не менее двух членов ОНК приходят с проверкой в отдел полиции. Что они там проверяют, и как они действуют?
— В первую очередь, нас интересуют камеры. Есть целая «дорожная карта», составленная предыдущими составами ОНК, по которой мы проверяем освещенность, наличие вентиляции, ширину лежаков, наличие запаса постельного белья, наличие и состояние матрасов, наличие сухпайков для кормления задержанных, размеры камеры, влажность. Если есть в камерах задержанные, мы их опрашиваем, как их кормят-поят, выдали или нет им постель, как их выводят в туалет, есть ли другие жалобы, не были ли нарушены их права при задержании, в том числе — право на защиту. Далее мы просматриваем книгу доставленных, соответствует ли количество записей реальному количеству людей в камерах — иногда даже это не соответствует. Я обычно еще смотрю, как долго люди были в пути — от встречи с полицейским до доставления в участок. Ни разу еще мне не смогли внятно объяснить, почему человека везли среди ночи пару километров шесть часов. Сверяем журнал задержанных с ведомостями выдачи постельного белья и питания, здесь тоже часто обнаруживаются расхождения.
— Насколько я поняла, задержанным в отделе полиции приходится ставить много подписей. Бывает ли такое, что люди ставят подписи, сами не зная, за что?
— Да, это случается и с протоколами, и с ведомостями выдачи питания и постельного белья. В 14-м отделе полиции Екатеринбурга задержанным как-то принесли на подпись распечатанную табличку, первая подпись — за выдачу питания, следующий заголовок — уже менее разборчиво, а последняя подпись за какой-то “ИК”. Полицейские просили людей расписаться во всех графах, они расписывались.
— И что означал этот «ИК»?
— «ИК» означал «пододеяльнИК», которых в этом отделении физически не было в принципе! И было также несколько пустых граф, в которых задержанные тоже расписались. А ведь это — ведомость финансовой отчетности!
— Ну надо же, как легко люди позволяют собой манипулировать! И позже в эти пустые графы можно дописать, что угодно?
— Можно, конечно.
— И самому съесть, украсть, унести домой? Это мы сейчас говорим о коррупции?
— Если это и коррупция, то не на уровне рядовых полицейских.
— Зачем тогда они просят расписаться за то, чего нет?
— Я не думаю, что с этого какую-то выгоду получает рядовой сотрудник полиции, покупающий лампочки в отделение за свой счет… У рядовых сейчас не такая уж большая зарплата, надбавки срезают, но я не думаю, что он уносит домой эту кашу. Это совсем как-то мелко…
— А что тогда?
— Я думаю, что эти пододеяльники и пайки в отделения вообще не поставляют в достаточном количестве. Это моя гипотеза. Я не могу сделать сейчас вывод, что это — злой умысел, коррупция, или простое разгильдяйство. Во многих отделах, тем не менее, белье и пайки выдают не в полном объеме, а в некоторые отделения их даже не привозят. Какие-то проблемы с доставкой со склада в отделение.
— Ты пробовал задать вопрос на более высоком уровне?
— Ольга Вековшинина писала по поводу отделов полиции в г. Нижний Тагил. Например, 18-й отдел новый, все сверкает, и свет красивый, мы ходили там под впечатлением после наших екатеринбургских подвалов и полуподвалов, сырых, темных, мрачных, страшных. А тут — такое великолепие! Попросили ведомость выдачи питания, и выяснилось, что питания просто нет! И в отделении вынуждены людей морить голодом по двое суток. Там были и другие нарушения: в 16 отделе полиции (ОП-16) людей незаконно содержали в нежилом помещении, в подвале, где вообще людей содержать нельзя.
Про видеозаписи
— Ты хотел рассказать о животрепещущей теме, над которой работаешь.
— Я хочу поднять вопрос о доступности для общественных наблюдателей видеозаписей из отделов полиции. Потому, что в отделах полиции пишут множество камер, но вот, например, в 11-м отделе (Екатеринбург) мне сказали, что у них там понаставлено 18 камер со всех сторон, зато теперь у них не хватает дискового пространства для хранения записей, и записи хранятся только полтора (!) дня!
— Тебя, как члена ОНК, почему этот вопрос волнует? Что тебе дают записи с камер?
— Полицейские могут делать, что хотят, потому что их потом прикроет начальство, которое эти записи спрячет, если они сами нарушили закон. Я могу привести несколько примеров. В пятый отдел полиции привезли активиста-националиста, который что-то там постил в интернете или на стене в подъезде написал что-то не очень хорошее (это упоминавшийся ранее В.). В общем-то, ерунда — ни ущерба, ни потерпевших, но возбудили дело по статье УК 282 — «Возбуждение ненависти либо вражды…» И вот в процессе расследования этого дела В. общался со следователем, возникли разногласия, и В. просто закинули в камеру для административно задержанных. Ну, вроде как «положили в камеру хранения», чтобы надавить на него и получить нужные показания. А он на давление не поддался, стал возмущаться, потребовал адвоката… Так мы его и обнаружили. Из разговора с ним мне стало очевидным, что его административное дело («выражался и размахивал руками») сфальсифицировано прямо перед нашим визитом, пока его адвоката незаконно не пускали. Когда члены ОНК все это выявили, сотрудники «Центра Э» срочно вывезли В. из отделения. На камерах все это должно было быть видно. Есть ЯВНЫЕ НАРУШЕНИЯ со стороны сотрудников полиции. Протокол сфальсифицирован, суд традиционно встает на точку зрения, что «нет основания не доверять сотрудникам полиции», а свидетельства нарушения со стороны сотрудников хранятся в самих же отделениях полиции, на их же камерах! Я немедленно подал запрос начальнику 5-го отдела полиции о сохранении видеозаписей, никакого ответа просто на последовало!
— А начальник полиции обязан был сохранить эти записи?
— Я потребовал этого на основании 76 Федерального закона «Об общественном контроле…» для установления объективных данных, чтобы составить заключение ОНК. Если я имею данные от полицейских — одни, а от задержанных — совершенно другие, то есть основания сомневаться в словах. В законе прямо прописано, что полицейские обязаны оказывать содействие наблюдательной комиссии в ее деятельности. Я несколько раз обращался в разные отделы полиции за этими записями, но они каждый раз магическим образом исчезают.
— Сколько запросов на сохранение видеозаписей подал лично ты?
— Раз шесть или семь, наверное, начиная с лета 2017 г. В первый раз — после задержаний 12 июня, потом, когда активистов Елену Парий и Виктора Балдина держали в отделе полиции № 11, и они стали свидетелями избиения человека в комнате разбора. Хотелось получить какие-то объективные подтверждения свидетельских показаний, потому что на практике всегда могут сказать, что свидетели все выдумали, и «нет основания не доверять» полицейским. Это самая обычная отговорка, что потерпевший или его сокамерники все выдумали.
Другая отговорка — про контингент: «Вы же понимаете, с кем приходится работать, с ними по-другому никак. Сплошные пьяницы, все тут у нас громят, портят, и как же с ними быть…» — и пошло-поехало. Ширина лавки, конечно, важна, человек ведь может провести до двух суток в участке, но еще более важно, чтобы не нарушалось гражданские права. Такие нарушения намного труднее скрыть, если ведется запись.
— Какие еще нарушения имеются ввиду?
— В первую очередь, избиения. Даже если избивают там, где камер нет, человека все равно выводят в туалет, проводят по коридору, всегда можно сравнить, в каком виде этот задержанный поступил, и как он выглядел потом. Следующее, я думаю, это фальсификация дел. Если полицейские будут знать, что все их шаги записываются, даже если не поймали за руку прямо сейчас, но можно это сделать позже, то сотрудники будут аккуратнее вести дела. Ознакомление людей с документами по их делу, подписи или отказ от подписи, недопуск защитника — все это должно фиксироваться. Когда прокурор, следователь, СК или ОНК приходит с проверкой, иногда происходит небольшая задержка — 15-20 минут, и за это время можно «нарисовать» какой-то протокол, подделать подпись и таким образом скрыть свои нарушения. Я не говорю, что это делается всегда, однако сокрытие видеозаписей от общественности оставляет такую лазейку.
— Почему это важно?
— Потому что нарушаются права, в первую очередь — право на защиту. Это статья 6 Европейской конвенции по правам человека. Если оформление задержанных происходит с нарушениями, люди теряют право на защиту. Все документы, оформленные не по процедуре, становятся просто ложью. Практика показывает, что судьи склонны безоговорочно доверять протоколам и рапортам полицейских, и на основе ложных документов выносятся ложные решения и приговоры.
Отделы полиции в Екатеринбурге
— Сколько отделов полиции в Екатеринбурге?
— 15.
— Сколько ты проверил за первый год работы в ОНК?
— Примерно 11 отделов.
— У тебя сложился какой-то рейтинг: какие отделы лучше, какие — хуже?
— До последнего времени по бытовым условиям первый отдел на Толмачева был образцовым: светлый, мало камер, свежая вода. Может быть, потому, что напротив резиденции губернатора, или на случай задержаний крупных чиновников такой отдел приготовили. По бытовым условиям самый худший — это двенадцатый, у автовокзала, он в подвале находится. Там до сих пор «шуба» на стенах, входная дверь не утепленная, щель в два сантиметра, холодно.
— А какой отдел худший с точки зрения нарушения прав? Где больше всего жалоб?
— В десятом отделении Екатеринбурга задержанным даже воду не дают.
— Почему?
— А нет вообще питьевой воды. Туда доставляют с Таганского ряда людей просто пачками. Примерно раз в три месяца бывают облавы по нескольку дней.
— Их держат без воды? Значит, и еду не дают?
— У них в отделе предусмотрено содержание трех или четырех человек, и питание выдается соответственно. К ним приезжают Росгвардия или миграционная служба, и просто сдают им этих людей. И в результате вместо четверых человек там оказывается 12.
— То есть, самые пыточные условия — в десятом отделе?
— Да. По поводу фальсификаций финансовых ведомостей пятый отдел Екатеринбурга был «схвачен за руку». В камере четыре человека, мы видим, что ни у кого из них нет постельного белья, а в ведомости стоят четыре подписи. Они могут быть хоть сто раз настоящие, эти подписи, но мы своими глазами видели, что ничего не выдано.
— И какую ответственность несут полицейские за фальсификацию ведомостей?
— Ну, я пока видел только «замечания».
— А случаи избиения тебе часто встречались? В каких отделах Екатеринбурга могут избить?
— Знаю один случай из пятого отдела, один — из одиннадцатого. Общее наблюдение: чем дальше от центра, тем хуже отношение к людям, тем больше жалоб. А в области еще страшнее. Мы как-то опрашивали задержанных из разных отделений в спецприемнике (там люди, которым суд вынес «арест до 30 суток»). Мой вопрос — а зачитали ли им права? — вызвал бурный смех. Когда людей двое суток держат на общем матрасе без еды и воды, в антисанитарных условиях и в темноте, разумеется, никаких копий протоколов не выдается, тогда о правах никто и не заикается. Потом голодного человека везут в другой город на суд,
— А удалось где-то изменить плохое отношение к задержанным?
— Иногда стоит только членам ОНК приехать с проверкой в отдел, как людей прямо перед носом начинают выпускать.
Елена ШУКАЕВА
Для справки: Общественные наблюдательные комиссии (ОНК) за соблюдением прав человека в местах принудительного содержания (имеются в виду колонии, следственные изоляторы, отделы полиции) созданы на основании Федерального Закона № 76 от 10 июня 2008 г. Членов ОНК выдвигают общественные объединения, а утверждает Общественная палата. Срок полномочий одного созыва ОНК составляет 3 года. Деятельность членов ОНК абсолютно безвозмездная, на общественных началах. Сейчас в Свердловской области действует уже четвертый созыв Общественной наблюдательной комиссии в составе 34 наблюдателей.
P.S. Для нуждающихся в помощи ОНК: адрес электронной почты Сергея Зыкова: ppd72.cpd17@gmail.com
