Правозащитник Алексей Соколов 11марта 2021 года прибыл в ИК-2 Курганской области для оказания юридической помощи заключенным.
В штабе исправительного учреждения Алексей Соколов проследовал в приемную с намерением встретиться с начальником и объяснить цель своего визита.
По словам Соколова, начальник учреждения находился в своем кабинете, но увидев правозащитника, передал через секретаря, что у него сегодня не приемный день, разговаривать с Соколовым он категорически не желает, а заявление путь подает в канцелярию учреждения.
Алексей Соколов, правозащитник:
Ну раз в канцелярию, так в канцелярию.
Представитель канцеляриии сначала отказывалась регистрировать входящий документ, но после проведения разъяснительной беседы заявление всё же было принято и зарегистрировано.
После этого я снова пришел в приемную и стал ждать рассмотрения моего заявления на встречу с заключёнными.
Изредка, видимо от начальника, ко мне подходили разные «парламентеры», которые пытались рассказать мне про внутренние правила, я бы даже сказал обычаи, которые установлены для тех, кто (дословно) «пытается попасть на встречу с осужденными для юридических консультаций«.
Итак, Правило 1.
Заявление на встречу с осужденными надо подавать не начальнику колонии, а передать сотрудникам в комнате приема передач, которые ведут учет лиц, прибывших на свидания с заключенными.
Я объясняю, что в комнате приема передач рассматривают заявления на свидания, которые предоставляются осужденному с целью поддержания социально-полезных связей. Я же прошу свидание для оказания им юридической помощи с целью реализации осужденными конституционного права на получение юридической помощи.
И тут вступает в действие Правило 2.
Для встречи со мной осужденный обязан письменно выразить свое волеизъявление, а т.к. у администрации ИК-2 подобного заявления от осужденного нет, то и свидания не будет.
Тогда поставьте пожалуйста, говорю я очередному «парламентеру», резолюцию на моем заявлении. Тут «Парламентер» вспоминает, что он не начальник, а с этой просьбой нужно к начальнику. Вот я и напоминаю «парламентеру», что по этой причине я и нахожусь в приемной — жду начальника.
Новый «парламентер» озвучивает Правило 3.
На ваше заявление мы вам ответим в течение 30 дней, как того требует ФЗ-59 о порядке рассмотрения граждан Российской Федерации.
Я ему любезно возражаю и напоминаю, что мое заявление подано в порядке статьи 89 УИК РФ, а это другая процедура рассмотрения. И продолжаю ожидать начальника колонии, который должен рассмотреть мое заявление.
И вот вступает в силу Правило 4.
Я никто и звать меня никак. А устав моей некоммерческой организации не дает мне права встречаться с осужденными. Таких уставов очень много, а администрация не обязана всем кто с уставом предоставлять свидание.
Вот об этом и укажите в моем заявлении, прошу я «парламентера»: именно резолюцией начальника, вот прям во всю страницу. После этих слов «парламентер» удаляется со словами: «Я не начальник, ничего подписывать не буду«.
После ухода «парламентера» в приемную начальника учреждения, где сидит секретарь за свои столом, ну и я слева на стульчике, влетает сотрудница канцелярии и обращаясь ко мне грозно требует покинуть помещение, а увидев, что я пишу жалобу в телефоне возмутительным тоном заявляет, что пользоваться мобильными телефонами в приемной запрещено, и подчеркивает, даже для написания жалоб.
Сотруднице канцелярии был проведен правовой ликбез на тему, что такое приемное помещение в государственном учреждении и каким способом гражданин может написать/подать жалобу о нарушении его прав.
Представитель канцелярского отдела бурча себе что-то под нос удалилась так же, как и появилась. И тут я понял, что первоначальный отказ в регистрации моего заявления — это тоже очередное правило, которое устраивают сотрудники колонии для тех, кто «пытается попасть на встречу с осужденными для юридических консультаций«
От представителей колонии были ещё попытки ознакомить меня с «ихними» правилами, но я перестал реагировать на весь этот бред. И у меня создалось ощущение, что перед тем, как зайти в приемную, сотрудники распределяют между собой свои правила.
При этом, ясно вырисовывалась картина, в которой отчетливо было видно, что осужденные здесь — это собственность начальника ИК-2 и только он знает, что нужно заключённому, а что ему нельзя. Кто его может посещать, а кому его видеть не желательно. Ну внутренние же правила есть у начальника.
После обеда я позвонил в УФСИН России по Курганской области и подал устную жалобу помощнику начальника УФСИН по соблюдению прав человека в УИС Евгению Поляковау. Евгений Иванович пообещал разобраться в ситуации. Через некоторое время мне представили на обозрение мое заявление с резолюцией начальника ИК-2 об отказе в предоставлении свидания на основании: «Отсутствуют договорные отношения с осужденным…».
В законе нет таких оснований, но Соколов считает, что этот повод для отказа в свидании был избран начальником колонии и его юридическим отделом не случайно. Соколову известно, что руководство ИК-2 УФСИН Курганской области ознакомилось с Определением Конституционного Суда РФ, в котором разъясняется, что «предоставление осужденному свиданий с адвокатами и иными лицами, имеющими право на оказание юридической помощи, зависит исключительно от волеизъявления осужденного. При этом о соответствующем волеизъявлении, в частности, может свидетельствовать и заключение осужденным договора об оказании ему юридической помощи с лицом, имеющим право на ее оказание, при уведомлении администрации исправительного учреждения о наличии такого договора«.
Видимо, начальник ИК-2 и юридический отдел колонии считают, что раз нет договора с осужденным, то и свидание они предоставлять не будут. При этом, администрация ИК-2 даже не удосужилась лично выяснить волеизъявление осужденного: хочет он встречаться с правозащитником или нет.
И тут совершенно не понятно, как можно заключить договор с осужденным и, тем более, обсудить условия этого договора в отсутствие личной встречи с заключенным?
Алексей Соколов намерен обратиться в суд.
Правозащитники Урала
